|
                
|
| |
|
|
| |
М.
Бойс
ЗОРОАСТРИЙЦЫ
Глава 1. Предыстория
Старая религия: божества
|
|
| |
|
|
| |
|
|
| |
|
|
| |
Основой протоиндоиранских представлений о божественном
было древнее восприятие мира, называемое анимизмом — человек, сознавая
себя живым существом, приписывает сознательную жизнь всем другим
предметам, как неподвижным, так и способным передвигаться. Предполагаемую
сознательную силу во всех сущностях они называли манйу, по-авестийски
маинйу, от глагольного корня ман — "думать".
Наличие Маинйу приписывалось народом Авесты всем явлениям, даже
в их малейших проявлениях. Так, считалось, что комок земли наполнен
Маинйу земли, а присутствие Маинйу воды ощущалось как в чаше для
возлияний, так и в огромнейшем озере; признавалась и связь между
Маинйу огня простого домашнего очага и пламенного солнца в вышине.
Маинйу приписывался также неосязаемым предметам, так что существовали
Маинйу мира и изобилия, Маинйу раздора и голода. Были и Маинйу качеств
и чувств, таких как смелость и радость, ревность, жадность и тому
подобные. Они, таким образом, воспринимались не как абстракции или
составные части характера самого человека, но как активные независимые
силы, к которым он может обращаться с молитвой или умиротворять
их и которые, если человек им позволит, могут войти в него и влиять
на него в лучшую или худшую стороны.
Авестийское маинйу чаще всего передается словом "дух",
и если эти "духи" были добрыми, то они почитались, а некоторые
из них даже превозносились до такой степени, что могли действительно
называться «божествами» и призывались по имени во время богослужения
ясна. Древних авестийских богов было множество. Наряду с божествами
культа (Огонь, Воды, Хаома и Гэуш-Урван) существовали и "природные"
боги, которые были Маинйу тех или иных явлений природы. Это были
боги неба и земли, которых иранцы называли соответственно Асман
и Зам, боги солнца и луны — Хвар и Мах и два божества ветра — Вата
и Вайу. Вата был богом дующего ветра и почитался как божество, приносящее
дождевые тучи. Вайу — более чудесное существо, называемое в Ригведе
"душой богов". По иранским представлениям, он — дыхание
самой жизни: милосердное, пока ее поддерживает, и грозное, когда
ее отнимает.
С Ватой, приносящим дождь, ассоциировалась Харахвати-Арэдви-Сура,
санскритская Сарасвати ("Обладательница вод"). Она была
Маинйу мифической реки, берущей начало с огромной горы, находящейся
в центре мира, и текущей в большое море, которое по-авестийски называется
Воурукаша (букв. "С широкими заливами"). Из этого
моря вытекают другие реки, которые несут воды во все земли. Каждый
год облака наполняются дождями от воды моря Воурукаша, а обеспечивать
это — задача Тиштрйи, божества звезды Сириус. Каждый год, рассказывается
в мифе, Тиштрйа приближается к берегу моря Воурукаша в виде великолепного
белого жеребца. Там его встречает Апаоша, демон засухи, в виде другого
жеребца — черного, паршивого и уродливого, и они вступают в единоборство.
Если в течение года люди недостаточно поклонялись и приносили жертвы
Тиштрйи, Апаоша оказывался сильнее и отгонял его назад. Если Тиштрйа
почитался как следует, он оказывался более сильным и побеждал демона.
Тогда Тиштрйа бросался в море.
В этом мифе волны моря представляются в виде кобыл, которые после
встречи с жеребцом Тиштрйей в изобилии производят воду. Вата подбрасывает
эту воду к облакам и проливает ее над "семью каршварами".
С водой смешаны семена растений, которые пускают ростки, когда идет
дождь. Эти семена произошли, как думали, от "Древа всех семян",
которое растет в море Воурукаша. Оно называется также "Древом
всеисцеляющим". Вера в него была, видимо, связана с культом
деревьев, то есть с почитанием больших деревьев, росших по берегам
ручьев и источников, плоды или кора которых считались целебными.
Что касается выражения "семь каршваров", то иранцы верили,
что мир делится на семь областей. Иранцы представляли себе их в
виде кругов, самый большой из которых — Хванирата — населен людьми.
Они считали, что он расположен в центре этих кругов, а остальные
шесть окружают его и отделены друг от друга водами и густыми лесами
(что кажется вполне правдоподобным представлением о мире для жителей
азиатских степей). Вершина высокой горы Хары, с которой стекает
Харахвати, поднимается в середине Хванираты, а солнце вращается
вокруг нее так, что одна половина мира всегда погружена в темноту,
а другая освещена.
Иранцы считали, что существует закон природы, согласно которому
солнце движется равномерно, происходит смена времен года и тем самым
обеспечивается порядок всего существующего в мире. Этот закон был
известен индоарийцам как рта (в авестийском языке ему соответствует
слово аша). Молитвы и жертвоприношения, совершаемые людьми,
ощущались как принадлежность этого естественного порядка вещей,
но и сами они способствовали поддержанию аша — усиливали действия
самих милосердных богов и укрепляли мир, населенный людьми.
Понятие "аша" имело и этический смысл. Считалось, что
аша руководит поведением человека. Истина, справедливость, верность
и смелость — качества, присущие человеку. Добродетель — естественный
порядок вещей, а порок и зло — его нарушение. Таким образом, слово
"аша" перевести трудно, различные понятия соответствуют
ему в разных контекстах: "порядок" — там, где речь идет
о вещественном мире, или же "истина", "справедливость",
"праведность" — там, где говорится о нравственности.
Ложь и искажение истины, которые противопоставлялись аша, назывались
по-авестийски друг (в санскрите друх). Согласно нравственным
представлениям, все люди делились на ашаван — "праведных",
которые придерживаются аша, и другвант — "приверженцев
зла". В те времена люди явно придавали большое значение общественным
отношениям, которые являлись так же жизненно важными для степняков
в каменном веке, как и для городских обществ, ведь племена должны
были заключать соглашения друг с другом относительно границ своих
пастбищ, а люди между собой — о пастьбе скота. Кроме того, они вступали
в такие общечеловеческие отношения, как помолвки и свадьбы, обмен
товарами и приемы гостей.
Обстоятельство, которому законодатели и жрецы, по-видимому, придавали
огромное значение, — это святость данного человеком слова. Слово
должно было вызывать почтение как жизненно важное выражение аша.
Признавались, очевидно, два рода обязательств. Во-первых, торжественная
клятва, называвшаяся *варуна (возможно, от индоевропейского
корня вер — "связывать"), по которой человек обязывался
делать или же не делать что-либо, совершать или не совершать какой-то
поступок. Во-вторых, это было соглашение или договор, называвшийся
митра (возможно, от индоевропейского мей — "меняться"),
по которому две стороны совместно договаривались о чем-то. В обоих
случаях считалось, что Маинйу таится в произнесенной клятве. Этот
Маинйу считался божеством, которое будет содействовать и поддерживать
человека, верного своему слову, но оно же поразит жестоко лжеца,
нарушившего слово.
В ордалиях — испытаниях людей, давших клятву, — эта месть проявлялась.
Случалось, человека обвиняли в том, что он не держал данного слова,
но он отрицал это. Тогда несчастного подвергали испытанию водой
(если речь шла о клятве) или огнем (если дело касалось договора),
чтобы он мог доказать свою правоту. Один из примеров испытания водой
описывается в санскритском тексте "Яджнавалкйя" (Яджнавалкйя
2, 108 и сл.). Обвиняемый должен был погрузиться под воду, держась
за ноги стоящего рядом человека. Погружаясь, он произносил следующие
слова: "Воистину защити меня, Варуна!". В этот момент
стреляли из лука, и быстрый бегун бросался вслед за стрелой. Если
бегун возвращался со стрелой до того, как обвиняемый под водой погиб,
это означало, что Варуна, Маинйу клятвы, щадил и оправдывал его.
Если же несчастный умирал, значит, он был виновен, и на этом дело
заканчивалось. Одно из испытаний огнем заключалось в том, что обвиняемый
должен был пробежать по узкому проходу между двумя пылающими поленницами.
Если он оставался живым, значит, Митра, Маинйу договора, провозглашал
его невиновным. В огненных ордалиях использовали и расплавленную
медь, которую выливали на обнаженную грудь обвиняемого.
В результате судебных процедур Митра и Варуна стали более тесно
ассоциироваться с теми стихиями, посредством которых они убивали
или щадили. Варуна получил прозвище "Сын вод" (Апам-Напат),
под которым он только и известен в Авесте . Считалось, что он живет
в водах моря Воурукаша. Митра же, соответственно, стал богом огня,
и люди верили, что он сопровождает солнце, величайшее из всех огней,
в его ежедневном движении по небу и следит за теми, кто хранит верность
договору и кто его нарушает. И Митру, и Варуну глубоко почитали
и превратили в великих богов, с которыми были связаны многие верования.
Представления о них настолько расширились, что они могли соответственно
рассматриваться как олицетворения верности и истины. Оба они получили
звание асура, или по-авестийски ахура ("бог", "господин").
|
|
| |
|
|
| |
Воспроизводится по изданию: М. Бойс.
Зороастрийцы: верования и обычаи, СПб., 1994
© Центр "Петербургское Востоковедение",
1994
© , М. Бойс, 1994 |
|
|
|
